Ики-Бурул

Манджиев Церен-Дорджи Мутулович в интервью газете «Калмыцкая правда» рассказал много интересного из своей богатой событиями жизни, об этом сообщает начальник отдела туризма КалмыкияТур.

Путешествие по Шелковому пути — на родину предков!

Синьцзян — это слово хорошо известно в Калмыкии. Самый крупный автономный район Китая, некогда известный как Восточный Туркестан, стал ближе нам за последние два десятка лет. Из СУ АРА (Синьцзян-Уйгурского автономного района) Китая к нам приезжают наши сородичи — ойраты: торгуды, хошуды, зюнгары (элюты) и небольшая часть дербетов, основная масса этого субэтноса живет под Харбином.
Мы привыкли к ним, нашим единокровным сородичам, и между собой называем их «синьцзянскими калмыками».

Известный фермер Манджиев Церен-Дорджи Мутулович полюбил Синьцзян всей душой и был там много раз. Видать, гены кочевника сказываются: каждый год он едет в Китай, в Синьцзян — в места, где компактно живут синьцзянские калмыки.

Чем же примечателен этот человек? Какое отношение имеет к Синьцзяну — далекой родине калмыков? Историк? Ученый? Нет. Обычный фермер, бывший зоотехник. Хотя обычным фермером трудно назвать, фермер он современный и продвинутый.

Тянет его не в мегаполис Урумчи — столицу СУАР, и привлекают его не небоскребы, не сверкающий огнями мегаполис, а степи и горы. Именно там живет большая часть наших сородичей, которые заняты кочевым животноводством. Дорджи Мутуловича интересует уклад жизни синьцзянских калмыков, ведение кочевого хозяйства, ремесла. То есть то, что мы, калмыки, уже потеряли.

— У вас редкое имя, Церен-Дордж, откуда оно у вас?

— Мой отец служил в Монголии с 1936 по 1948 год, знал Чойбалсана и был переводчиком в дипмиссии. И в честь своего друга-монгола назвал меня.

Я родился в местечке Тормта, близ Ергенинского, всю сознательную жизнь прожил в Кегульте. До сих пор связан с Кетченеровским районом, являюсь депутатом РМО. Хотя мое хозяйство (КФХ) находится в Манцин Кец Ики-Бурульского района. К этому району я уже привык. Когда-то работал зоотехником-реализатором в «Красном путиловце» с Борисом Ивановичем Бадмаевым, имею земельный пай. А в своем хозяйстве развожу КРС, овец, лошадей и приобрел двух верблюдов.

— Все четыре вида скота, как истинные калмыки.

— Да, еще привез из Синьцзяна, монгольских волкодавов — банхаров. Развожу домашних птиц, свиней. Это уже для пропитания.

— Слышала, у вас прекрасный дом в степи со всеми удобствами, где так же живут ваши рабочие?

— У них есть всё для жизни: комфортное жилье, хорошая еда. Мы вместе едим за одним столом и совместно обсуждаем наши производственные дела. У меня нет батраков. В городе есть дом, но я живу в степи и занимаюсь делом, которым испокон веков занимались калмыки. Выращиваю скот, правда, не племенной, а товарный, кошу сено, запасаюсь на зиму. Техника для этого имеется. В общем, обычная сельская жизнь.
Только в доме сауна, санузлы, паровое отопление, сплит-системы. Да, еще газом отапливаю дома. Из артезианской скважины вместе с водой идет газ метан, я «отбиваю» его и приспосабливаю для обогрева зимой и для приготовления пищи круглый год.

— Чем привлекает вас Синьцзян?

— Не могу объяснить. Наверное, зов крови. Вам надо увидеть равнины Боро-Талы, синие отроги гор — и у вас дрогнет сердце. И оно сильнее забьется, увидев войлочные кибитки наших сородичей, услышать родное наречие, которое здесь уже все реже и реже. Надо увидеть угрюмых, на первый взгляд, банхаров-волкодавов возле пасущихся овец, стремительных лошадей, степенных верблюдов. Вдохнуть запах кизячного дыма и выпить лучший калмыцкий чай на свежем воздухе.
Это в генах. Я могу говорить об этом бесконечно…

В 1999 году я возил в Синьцзян группу «Калмыкия» с Аркадием Манджиевым, потом Валентину Ильцаранову, Татьяну Чиктееву, Гиляну Бембееву, Цедена Конаева. С Аркадием Манджиевым там мы были два месяца. И тогда он впервые спел песню «Терлмуд мини».
— Как дальше развивалось сотрудничество?
— Оттуда стали приезжать делегации. Студенты начали приезжать, многие остаются здесь, женятся, замуж выходят. Проторили дорогу к нам и животноводы. Чабаны работали в «Кировском» Яшкульского района. Сейчас приехала большая семья хошудов.

В 2001 году я стал представителем президента РК в Синьцзяне, к тому времени я завел знакомства с губернаторами округов, учеными, артистами, и обмены визитами участились. И вот уже практически каждый год, а то и два раза в год я езжу в Синьцзян и укрепляю, как могу, связи с нашими сородичами.

— Современные технологии сельского хозяйства и архаичный кочевой образ жизни… Как это совместить?

— Я не призываю людей вернуться в юрты, кибитки. Потому как сам сторонник современных методов хозяйствования. Но всё природное имеет преимущества. В нашу жару войлочная юрта не нуждается в сплит-системах, естественные молочные и мясные продукты — это долголетие и здоровье. Посмотрите, какие белые зубы у тамошних детей, и какие красные щеки. Это здоровая нация! И физический труд, езда на лошадях — это укрепление здоровья. Губернатор Борталы каждое утро начинает с езды на лошади.

Недавно знакомые из Дагестана приезжали за верблюжьим молоком, готовы были отдать любые деньги. Оно целебно — из него готовят снадобья.
И еще, знания и умения вести кочевое и полукочевое животноводство необходимы. Мы должны эти традиции сохранить. И нам в этом помогут наши сородичи. Представьте, завтра случится техногенная катастрофа, и человечество окажется без благ цивилизации. Кто выживет? Ясно кто — тот, кто ближе к природе.

— А как современный Китай? Нашли в нем свое место наши земляки?

— В Баянгол-Монгольской автономной области есть город Корла, с миллионным населением. Там всё руководство — «манахс» — наши.
СУ АР несколько отстает в развитии от южных районов Китая, но развивается стремительно. Корла — красивый и самый чистый город Китая. От Корла до Урумчи проложен автобан, от Корла до Борталы тоже. Освещенные дороги, никаких ослепляющих встречных фар.
Все условия для бизнеса созданы, сервис развитый.
К примеру, горожане за свет и газ платят по карточке. Кончились деньги — «вырубается» всё. Положил деньги на карточку — автоматически включается.

— Конечно, наши народы разделяют тысячи километров, не наездишься. А вы будете так же продолжать посещать СУ АР?

— Это трагедия, что наш народ разделен такими расстояниями. Но я смело смотрю в будущее. Есть Интернет и новые информационные технологии — они нас сближают. И вообще ойратский народ не исчезнет, недавно писали в вашей газете: в золе таится огонь. Он есть в наших душах. И будем ездить, и обнимать друг друга. Это зов крови. Вечный зов.
Я планирую съездить под Харбин, к дербетам, там автономный округ. Хочу изучить заяпандитскую письменность, чтобы читать и писать. И можно даже СМСки писать на нем. Создать программу — и все дела. Когда-то мне удалось сделать караоке на калмыцком языке. Всё можно, только нельзя сидеть на одном месте.

Инесса Шурганова
Манцин Кец, Ики-Бурульский район Республики Калмыкия
Хальмг Yнн, Калмыцкая правда